Большое видится на расстоянии. Нынешняя пресс-конференция президента РФ становится более информативной, если отступить немного назад, а именно, в 2014 год. Тогда тоже был кризис, но он находился в начальной стадии, и у многих была надежда на то, что всё обойдется – экономическая ситуация исправится и жизнь наладится. Поэтому, обещаниям президента верили легко.
18 декабря 2014 года на итоговой пресс-конференции президента РФ было сказано, что кризисные явления того периода будут преодолены в ближайшее время:
«Сколько на это потребуется времени? При самом неблагоприятном стечении обстоятельств, я думаю, что года два. И, повторяю ещё раз, после этого рост неизбежен, в том числе и потому, что внешняя экономическая конъюнктура будет меняться».
Ставка тогда делалась почти исключительно на увеличение объёмов продажи нефтегазовой продукции. «С ростом мировой экономики потребуются дополнительные энергетические ресурсы». При этом президент продемонстрировал и понимание необходимости осуществить кардинальные изменения в экономике страны: «Но за это время, и в этом я уже не сомневаюсь, нам всё-таки многое удастся сделать с точки зрения диверсификации нашей экономики, потому что жизнь сама будет нас заставлять это делать. По-другому будет просто невозможно функционировать».
Но вот понимания необходимости политических изменений он не продемонстрировал. Вообще-то, он тогда говорил о том, что «нужно создать благоприятные условия для ведения бизнеса, обеспечить свободу предпринимательства, нужно гарантировать собственность, нужно перестать с помощью правоохранительных органов гонять всех, кто не понравится...» – но это у него дежурная фраза, которая на жизни никак не отражается. Потому что для выполнения вот этого всего необходимо отказаться от сложившейся системы управления страной.
Эта система должна обеспечивать потребности экономики, а в сегодняшней реальности, наоборот, экономика обеспечивает потребности системы управления. По сути, нынешняя система является имперской, то есть, основанной на принципе грабежа захваченных территорий. При этом в роли захваченной территории выступает собственная страна, а её население воспринимается правящей верхушкой не как гражданское общество, а как подданные – то есть находящиеся «под данью».
В империи люди платят дань, а не налоги. В отличие от налогов, дань собирается не для удовлетворения потребностей общества, а на нужды правящего слоя. И тратится по усмотрению этого правящего слоя, без отчёта перед населением.
Россия в 1991 году была основана заново как федеративная республика, и вся совокупность основополагающих законов поддерживает именно эту форму управления, которая ориентирована на современный, цивилизованный уровень социально-экономических отношений. Но с 2000-х годов в стране начала строиться другая система, противостоящая названной и, потому, противоречащая всем принятым законам. Эта новая, а точней, старая, система возвращает страну в прошлое – к предыдущему, имперскому этапу существования, который на современном уровне развития цивилизации уже не может существовать законно.
Поэтому попытка восстановить империю предсказуемо натолкнулась на непонимание, а затем и на противодействие Запада. У Запада другая система управления, основанная на иной системе социально-экономических отношений, которую они выстраивали долго, вложили в это дело много труда, и которая чрезвычайно эффективна. Запад не собирается от неё отказываться, и не позволит её разрушить, потому что не хочет возвращаться в прошлое, и в состоянии этого не допустить.
Эти две системы – российская и западная – несовместимы друг с другом принципиально. То, что сейчас в России считается нормой, на Западе давно уже квалифицируется как преступная деятельность. Поэтому, западные правительства запрещают своим компаниям иметь дело с российским бизнесом: действия руководителей западных компаний, работающих в рамках российских реалий, подпадают под различные статьи уголовного кодекса западных стран. Соответственно, западный бизнес прекращает деловое партнёрство с Россией и выводит свои капиталы из страны.
Массовый вывод капиталов начался как раз в 2014 году. На нынешней пресс-конференции прозвучала такая статистика: «2014 год – свыше 500 миллиардов долларов отток, в 2015 году – 57 миллиардов долларов. В этом году за первые, по моему, 9 – 10 месяцев было всего 9 миллиардов, будет по году где-то 16 – 17 миллиардов, это с учётом выплаты кредитов и так далее».
То есть, к нынешнему времени практически все западные компании ликвидировали свой бизнес в России и вывели свои капиталы. Отток продолжается за счёт выплаты кредитов и выведения средств российскими банками, а также юридическими и физическими лицами.
Результаты экономической деятельности нового российского правящего слоя, даже ограничиваясь последними двумя годами, впечатляют. Например, ВВП (валовой внутренний продукт, выпуск продукции в целом по стране): показатели, озвученные на конференции в 2014 и 2016 годах, резко отличаются.
В 2014 году президент сообщил: «Рост валового внутреннего продукта – он за 10 месяцев текущего года составил 0,7, может быть, будет где-то 0,6 процента». А в 2016 году прозвучали уже такие цифры:
«По основному показателю – ВВП страны – в прошлом году у нас был спад 3,7 процента. В этом году будет тоже небольшое снижение, но это уже не 3,7, мы думали, что это будет около единицы, потом скорректировали, сказали, что где-то 0,7, потом 0,6. За ноябрь мы наблюдаем небольшой рост ВВП страны. И скорее всего, по году у нас и будет минус 0,5-0,6».
Если в 2014 году показатель ВВП находился в плюсе, то 2016-м он в минусе. При этом, президент, пытаясь скрыть этот неприятный факт, трактует его как рост, то есть как плюс: «За счёт чего происходит этот рост? За счёт роста в некоторых отраслях реального сектора экономики». Разницу между спадом в минус 3,7 и минус 0,6 процента выдаётся за рост экономики. Но даже и этот «рост» на самом деле – только игра цифрами: колебания показателей внутри некоторых отраслей в течение ограниченного периода (ноябрь) выдаются за успех всей промышленности. В то время как данные Росстата демонстрируют продолжение спада, то есть углубление кризиса.
Кстати, аналитики Сбербанка выяснили, откуда взялся промышленный рост в ноябре:
«Однако ноябрьский рост полностью приходится на сектор распределения электроэнергии, газа и воды при стагнирующем выпуске в добыче и обработке. Подъем в секторе распределения объясняется аномально холодной погодой». Тут даже пояснять ничего не надо. Чтобы изобразить промышленный рост, утопающий хватается за соломинку.
Или, например, состояние бюджета страны. В 2014 году мы услышали: «федеральный бюджет в этом году будет свёрстан с профицитом, то есть доходы будут превышать наши расходы на 1,2 триллиона рублей, это примерно 1,9 процента ВВП». А в 2016 году звучит совсем другая песня: «Дефицит бюджета у нас в прошлом году был, по-моему, 2,6, в этом году будет чуть-чуть повыше, я потом скажу почему. На данный момент времени за 10 месяцев, по-моему, это 2,4, но будет 3,7». Сравнение очень не в пользу текущего года.
Ну, и по резервам.
В 2014 году президент говорил: «Напомню, что резервы Центрального банка – 419 миллиардов долларов. Резервы Правительства, ФНБ, Резервный фонд подросли в этом году примерно на 2,4 – 2,5 триллиона рублей. Общий объём резервов – 8,4 триллиона».
А в 2016 году уже сообщается: «Да, Резервный фонд Правительства немножко сократился, но ФНБ остался практически неизменным. Резервы Правительства остаются на уровне 100 миллиардов долларов, при этом золотовалютные резервы Центрального банка даже немножко подросли. Если в начале года это было 368, по-моему, миллиардов, сегодня это уже под 400 – 385 с небольшим».
При этом, слова президента не соответствуют (или не вполне – кому как) действительности. Если в начале 2016 года величина резервного фонда составляла 3,64 трлн рублей, то к концу года она сократилась до 985 млрд рублей. Это явно не «немножко» – практически, в три с половиной раза. А что касается Фонда Национального Благосостояния, то его вроде бы ещё не трогали, но, по данным министерства финансов, из общей суммы в 4,672 трлн рублей только 2,8 трлн рублей приходятся на ликвидную часть, то есть всё остальное – неликвид.
По социальному положению президент говорит, что в 2016 году «мы наблюдаем очень скромный, но всё-таки рост реальной заработной платы в реальном секторе экономики». А фактически, статистика отмечает непрерывное снижение доходов населения на протяжении всех двух лет. Роста зарплаты нет никакого вообще.
По ситуации в регионах у президента получается, что в должниках находится всего 5 регионов. А на самом деле – 55 (из 85-ти; кстати, Челябинская область не имеет задолженности перед государством). При этом у 37 регионов уровень государственной задолженности превышает 70% от объёма собственных доходов. И это очень плохая ситуация.
В общем, сравнение показателей двух лет яснее ясного демонстрирует экономическую деградацию страны. Политические и экономические реформы, о необходимости которых всё время говорят люди, адекватно воспринимающие реальность, не проведены. Чем это грозит – сказал сам президент ещё в 2014 году: «По-другому будет просто невозможно функционировать».
Вот именно. Невозможно.
Но в нынешнем выступлении президента опять всё хорошо. Мол, есть небольшие проблемы, но они решаемы, и будут решены. Общая ситуация неплохая, а станет ещё лучше. Ответом на это оптимистичное настроение можно считать риторический вопрос: «Владимир Владимирович, почему Вы говорите одно, а на практике мы слишком часто видим другое?»
Источник: urfo.org
Добавьте комментарий первым!